Вопрос на самом деле не праздный: Гуглу, Ответам Mial.ru и прочим отвечалкам его задают часто.
Канонический ответ, которому нас учили в школе — рабская психология, не позволяющая ни в чем перечить хозяйке, — у всех в сознании входит в противоречие с последующими событиями: Герасима из города никто не отпускал! А он все-таки ушел, значит, не настолько уж и раб.
Психологические возражение: мол, перелом в сознании раба произошел после убийства любимого существа. Однако ж и не-психологу очевидно, что событием, достаточным для перелома сознания, является уже сама мысль о том, что своего друга надо убить — причем не дать это сделать другим, а свершить собственноручно (зачем??? — чтоб последняя мысль друга к тому же была — «Предатель!»)
Логичным выглядит объяснение о том, что вся повесть писалась исключительно ради ее апофеоза, психологической кульминации, каковой является утопление Муму, а что там дальше — писателя уже не слишком заботило, и он это особо прорабатывать не стал, поленился.
Вот и получилась фигня. Так и будут читатели, пока они у повести есть, тьфу-тьфу-тьфу, изумляться: раз уж в деревню сбежал, так почему ж не с Муму??? Ведь и не узнал бы никто, кого это касается… Кто не побоялся в школьном сочинении высказать свои сомнения на этот счет — тому респект и уважуха.
У советского фантаста Севера Гансовского есть совсем не фантастический рассказ — «Ниагара». Вкратце: вместо Герасима — мальчик-слуга у буржуина, державшего собак для боев. Мальчик, в отличие от Герасима, не смог по приказу хозяина утопить собаку, которая сломала лапу (Ниагара — ее кличка) . В финале мальчик уходит от хозяина вместе с излеченной собакой. Уверена, это ответ Гансовского Тургеневу!