Рассказ о трагической судьбе весталки Корнелии…
Покровительница домашнего очага Веста была одной из самых почитаемых богинь Древнего Рима. Ее «дочерей»-весталок выбирали среди самых красивых девочек из знатных семей. В течение тридцати лет лучшие дочери Рима обязаны были соблюдать обет: хранить свою невинность так же, как огонь и величайшие святыни государства. Иначе падет великий Рим, были уверены жители империи. Римляне очень любили жриц огня и невинности…
«Правду ли говорят, что они особенные?»
— Прочь! — брезгливо отдернул руку император Домициан. — Своими подлыми губами ты испачкал мне руку! Но затем не смог удержаться: — Расскажи-ка, какова на вкус эта весталка? Столетиями мужчины мечтают прикоснуться к их телам, но никто не смел этого сделать. А правду ли говорят, что они особенные девы?
И, не дожидаясь ответа, Домициан пнул соблазнителя Валерия Лициниана ногой.
— Ты осквернил святое! Теперь Веста разгневается и отвернется от Рима! Понимаешь ли ты это, ничтожная тварь? Ты не заслуживаешь даже позорной казни на Бычьем рынке! Из тебя нужно публично сделать кастрата и лишь потом убить…
Как только город облетела ужасная весть, Рим впал в уныние: порочность весталки сулила страшные беды. Но чтобы сама Корнелия потеряла девственность?! В это было невозможно поверить… Корнелия -самая красивая, самая отзывчивая, добрая и приветливая из всех весталок, которую когда-либо знал народ. Уже 20 лет служила она в храме Весты и сама стала почти святыней. Встретить на улице повозку с Корнелией считалось величайшим счастьем. Да, мужчины желали ее! Но это был их грех. Весталки неприкосновенны, к ним не подпускали даже докторов-мужчин. Все знали, что когда-то император Нерон взял весталку Рубрию силой и скоро, всеми проклятый, бесславно закончил свои дни: боги страшны в гневе! И вот снова грехопадение…
Коварная «амазонка»
Корнелия сидела запертая в своей келье. Она пыталась воспроизвести в памяти то, что произошло… Почему она с таким волнением ждала праздника богини Фавнии, вечной девственницы и покровительницы девушек? Радостный день для остальных весталок, ее он почему-то всегда тревожил…
Вот и на этот раз Корнелия с тяжелым сердцем шла во дворец, где жрицам в присутствии знатных римлянок предстояло совершить обряд жертвоприношения. Фавния была дочерью Фавна и родственницей Вакха, так что вино на празднике лилось рекой. Неискушенные весталки пробовали его и хмелели. Звуки флейт, веселые танцы сближали подруг в безудержной радости. В святости происходящего они безгрешно целовались, когда появилась служанка Корнелии и сказала, что ее хочет видеть какая-то знатная госпожа.
Незнакомка оказалась высокой молодой женщиной. Быстрым шепотом она проговорила, что всегда выделяла Корнелию среди весталок. «Это большая дерзость с моей стороны, — торопилась женщина, — но я вынуждена просить вас, госпожа моя и любимица Корнелия, посвятить меня в мистерии Доброй Богини…» Руки незнакомки тронули край белого платья весталки, и женщина каким-то необычайно пылким поцелуем коснулась губ Корнелии. Жрицы всегда приветствовали друг друга поцелуями и ласками Доброй Богини, но это было что-то другое. Знакомая тревога вернулась… Всем телом женщина прижималась к Корнелии, и та обратила внимание на ее совершенно плоскую грудь. «Может, это амазонка? — подумала весталка. — Говорят, они до сих пор хранят свой культ и обычаи…» А тем временем руки «амазонки» с неведомой страстью исследовали ее тело. Когда они скользнули вниз, Корнелию вдруг пронзила догадка: под платьем амазонки… мужчина! Поняв, что разоблачен, он с нескрываемой жадностью прижал к себе перепуганную деву. Корнелия хотела позвать на помощь, но как? Ведь тогда все узнают, что праздник осквернен! Она продолжала сопротивляться, но силы были неравны…
Теперь, сидя в своей келье, она осматривала порванное платье, и постепенно до нее доходил весь ужас позора, который отныне и навсегда ляжет черным пятном на ее древний род…
А кто без греха?
Корнелии и в голову не приходило, что императору Домициану, напуганному нескончаемыми заговорами и распрями, было удобно искать причину своих военных неудач в гневе богов. «Рим погряз в грехах! — кричал он. — Боги от нас отвернулись!» Жена Домициана, состоявшая в родстве с прекрасной весталкой, пыталась образумить супруга. Рискуя навлечь на себя императорский гнев, Домиция напомнила ему о его собственных грехах: разве не жил он много лет со своей племянницей Юлией и еще десятком потаскушек? И разве в заботе о чистоте духа не лучше всего начать с себя, как Призывал когда-то великий Нума Пхнцпилий, отец всех весталок? Даже Рим своим появлением обязан им! Весталка Рея Сильвия, родившая Ромула и Рема, клялась в непорочности своего зачатия от бога Марса, но ее казнили, не поверив! Что бы сейчас было, не вскорми ее детей Капитолийская водЧИца?! Но у императора были более веские аргументы: целомудрие весталок — это закон, нарушить его — значит посягнуть на власть императора. А гнев Весты? Он обрушится на всех римлян, все ответят за Корнелию!
«Потом он будет слишком стар…»
Корнелия и ее подруги чистотой своей души и тела служили Риму. Кто был выше весталок? Только император. Но и он не мог пренебрегать мнением дев — по их просьбе прекращались военные действия, а приговоренные к смерти молили богов, чтобы те послали им случайную встречу с повозкой весталки — она считалась знаком небес против казни.
Привилегии жриц были обширны. Римский историк Светоний описывает, как в 143 г. до н. э. консул Аппий Клавдий Пульхер пожелал отметить свою не слишком убедительную военную победу триумфом, но получил от римлян отказ. Тогда его сестра-весталка встала вместе с Пульхером в колеснице, и под ее защитой честолюбивый консул въехал на Капитолий как триумфатор… Весталки не стеснялись использовать свои права в личных целях, и никто не смел им перечить: жрицы были обидчивы, а за их оскорбление полагалась смертная казнь. Главное, что требовалось от весталок, — строжайше хранить римский очаг и блюсти свое целомудрие. Корнелия знала, что нарушивших обет заживо закапывали на Кладбище злодеев…
Она стала весталкой в 8 лет, еще во времена славного Веспасиана, отца нынешнего императора. Нума Помпи-лий предписывал, что девочки-весталки не должны иметь ни единого, даже самого маленького изъяна. За столетия культа Весты правила эти не изменились. Из большого числа претенденток бесстрастный жребий определял двадцать. Весталкой же становилась та, кого император брал за руку и препровождал в храм Весты. Там новоявленной жрице отрезали косу, которая отныне становилась украшением священного древа, одевали в белое и посвящали в ее новые обязанности. Так начиналось 30-летнее служение богине Весте.
Когда волосы отрастали, весталки должны были носить особую прическу — шесть одинаково заплетенных кос, как у невест в день свадьбы. В первые десять лет жриц обучали, как служить Весте, следующие десять они применяли свои познания в деле, а последнее десятилетие учили молодую смену.
Они были очень богаты: император баловал красавиц щедрыми подарками и платил им из казны. К тому же весталки часто покровительствовали знатным горожанам, и те в знак признательности делали им роскошные подношения. Отслужив Весте и Риму положенные тридцать лет, жрица имела право вернуться домой и даже выйти замуж, но обычно оставалась жить при храме. Хотя весталкам в это время не было и сорока, они продолжали жить в безбрачии: мужчины не стремились брать их в жены — считалось, что брак с бывшей весталкой приносит несчастье. Правда, Корнелия знала, что многие к ней неравнодушны, а особенно — сенатор Дециан. Она видела в его глазах затаенную надежду. Увы, он и сейчас немолод, а через несколько лет будет и вовсе стар. «И почему это люди помнят о предрассудках и совсем забыли о весталке Аквиле Севеле, ставшей женой императора Марка Аврелия!» -вспоминала Корнелия. Но сейчас ей приходилось думать о другом…
Набрать воды в решето?
Корнелия и ее красавицы-подруги не были слишком изнежены. Строгие обязанности и порка за провинности приучили их к дисциплине. Лишь раз в году весталки тушили святой огонь, чтобы трением палочек зажечь его снова. Жрицы Весты не только хранили огонь и святыни, но и занимались общественными делами. Некоторым из них за благодеяния еще при жизни ставили памятник — там же, в святилище Весты, где на протяжении веков проходили тайные ритуалы. Когда-то юных дев сажали рядом с императором на гладиаторских боях. В одном из сонетов поэт Жан Ришпен расска зывает о побежденном гладиаторе: он с надеждой смотрит на весталку, а она любуется его красивым телом и жаждет великой страсти. Было такое или нет, но в один прекрасный день весталок оградили от зрелищ, которые могли вызвать у них нежелательные мысли. И все же история донесла до нас немало имен несчастных, погибших от любовного соблазна: Эмилия, Ли-циния, Марция, Попилия, Оппия… Имена Туккии и Квинты Клавдии стоят особняком. Когда их обвинили в нарушении целомудрия, весталки присягнули богам, что докажут свою непорочность. Туккия взяла решето и в нем принесла воду из Тибра. Другая весталка, Квинта Клавдия, убедила всех в своей безгрешности, когда сдвинула вросший в ил корабль, чуть потянув за трос… А однажды, в годы правления Юлия Цезаря, молодой Клодий, изнемогавший от тайной любви к жрице, в платье сестры проник в дом императора на праздник весталок и был опознан. Чтобы избежать казни, патриций «признался», что пришел к… императрице. Юлий Цезарь, не вникая в дело, тотчас развелся с супругой. И как ни оправдывалась самая знатная римлянка, как ни заступались за нее сенаторы, великий полководец был непреклонен: «Жена Цезаря — вне подозрений!»
Корнелия была старшей из весталок. У нее просили заступничества и простолюдины, и титулованные римляне — она редко отказывала. Но кто заступится теперь за нее? Нынешний император не столь великодушен, как Цезарь, к тому же нашлись свидетели, подтвердившие вину Корнелии. И откуда они взялись — в маленьком помещении кроме «гостьи» и Корнелии никого не было?!
Вниз по лестнице…
Коллегия жрецов под давлением императора признала Корнелию виновной. Печаль римлян была безмерна: опороченная Корнелия была их любимицей.
…Город не помнил зрелища более скорбного, чем казнь Корнелии. У городской стены, где хоронили преступников, была выкопана землянка. В ней, проявляя уважение к Весте, но отнюдь не к ее служанке, оставили постель, зажженный светильник и небольшой запас воды и пищи. Корнелию привезли в наглухо закрытой повозке, и народ расступился перед ней в горьком молчании. После обряда, совершенного Верховным жрецом, Корнелия начала спускаться по лестнице в свое последнее пристанище,, и платье ее за что-то зацепилось. Один из палачей хотел помочь ей, но весталка оттолкнула его руку с таким ужасом, что каждому стало ясно, до какой степени она страшилась прикосновения мужчины. Корнелия шла на смерть достойно. Говорили, кто-то из друзей успел передать ей склянку яда, а стража не осмелилась обыскать ее. Как только Корнелия скрылась, землянку сровняли с землей. Теперь все выглядело так же, как прежде — словно ничего и не было. А может, вправду не было?..
Все в этом деле странно
Печальная судьба весталки Корнелии была описана не раз. Вот версия Лиона Фейхтвангера, изложенная им в романе «Настанет день»: Корнелия состояла в родстве с доброй половиной старой римской знати, тайно или явно ненавидевшей императора Домициана. В 91 году, желая отвлечь народ от своих военных неудач, Домициан с помощью лжесвидетелей обвинил целомудренную Корнелию в нарушении обета и казнил. Один из приближенных императора, Дециан, как и многие знатные мужчины Рима влюбленный в Корнелию, пытался спрятать ее и не допустить казни. Не удалось. Знать не простила Домициану гибели безвинной Корнелии и начала готовить заговор. Жена императора поддержала заговорщиков, и в 96 году Домициан был убит.
Радетель нравственности Домициан имел множество любовниц, среди которых была и его племянница Юлия, дочь покойного императора Тита. Когда-то Тит предлагал Юлию в жены Домициану, но тот отказался, ссылаясь на свой брак с Домицией. Позже, когда Юлию выдали за другого, Домициан обольстил ее и любил «пылко и не таясь». Он же стал виновником ранней смерти дочери Тита, «заставив вытравить плод, который она понесла».
По мнению римского историка Гая Светония Тарквилла, Домициан был неплохим императором — он ревностно следил за общественной нравственностью: запретил кастрацию мальчиков, ограничил показ пантомимы в публичных местах и еще в 83 году казнил сразу трех из шести весталок, приказав им самим выбрать смерть. Корнелию, старшую весталку, однажды оправданную и вновь уличенную, он приказал похоронить заживо, а любовников ее до смерти засечь розгами. Лишь одному из них, своему приближенному, признавшему свою вину, он даровал жизнь, отправив в изгнание. Светоний считал вину Корнелии несомненной.
А вот Плиний Младший, в отличие от Светония, не был уверен в виновности Корнелии. Все в этом деле странно, пишет он. Старшая весталка уже была под судом и оправдана, но Домициан снова возбудил дело спустя восемь лет. Ее «совратителя» император помиловал, хотя по закону его должны были засечь розгами. Плиний считал, что у мнимого соблазнителя — бывшего претора Валерия Лициниана — не было иного выхода, кроме как оклеветать Корнелию: Домициан неистовствовал в безмерной злобе и «хотел закопать живой Корнелию, полагая прославить свой век такого рода примером». Славы великого моралиста Домициан не снискал ни у современников, ни у потомков, но в истории он действительно остался.
(автор: Татьяна Козлова, журнал «Непридуманные истории»)